Голодная, страшная война стала частью нашей жизни.
Все, от мала до велика, работали как каторжные.
Почтальонка часто приносила похоронки по погибшим.
И каждый раз ревела вся деревня…
В 1945 году я и мои сверстники заканчивали 2-ой класс Нёльсинской начальной школы Кудымкарского района. А до этой поры, все годы войны, был тяжёлый для нашего возраста, иногда непосильный труд, ради победы над врагом.
Так, после 20 мая, сразу же приступали к работе в колхозе, занимаясь прополкой всходов озимых от сорняков на полях. Бригадир ждал нас с нетерпением, когда мы закончим учёбу, т.к. кроме нас с бабушками эту работу никто не выполнял. Это было нашей святой обязанностью — защитить хлеба от сорняков, повысить урожайность и заработать норму на кусок хлеба.
До сих пор очень хорошо помню день, когда сообщили о Великой Победе. В большой перерыв мы – мальчики – вышли погреться на солнышке, сидя на завалинке, прихватив с собой кусок суррогатного чёрствого с отрубями хлеба, чтобы как-то утолить жажду голода. Это было 10 мая. Нас всех позвали зайти в класс, построили в коридоре и заведующая школой сказала, что войне с Гитлером конец. Этот слух дошёл до деревни по телефону из Кудымкара, позвонили в правление колхоза, что война закончилась, Победа! Ни электричества, ни радио тогда в деревнях не было, сидели с керосиновыми коптилками.
Помню, как в 1941 году летом, когда началась война, мы всей деревней провожали первых мужиков на фронт, и эти проводы были ежегодно, вплоть до 45 года.
Помню и первых раненых, прибывщих с фронта домой. Их встречали, спрашивали про войну, про родных–не видели ли кого из мужиков деревни. Почтальонка часто приносила похоронки по погибшим: рёв, плачь, слёзы …
Война лишила нас детства
Голодная война стала частью нашей жизни. Все мы, от мала до велика, вкалывали за ушедших на фронт, т.к. мужиков не было, женщины выполняли мужскую работу: пахали, сеяли, косили, метали стога, убирали хлеба, мололи, таскали мешки и всякие тяжести, работали на ферме и на конном дворе, а мы – дети – по мере своих сил, выполняли разную работу: пололи, дёргали лён, боронили, возили копны на покосе, возили навоз на поля, собирали золу и куриный помёт для удобрения полей, приходилось выполнять и взрослую, непосильную, не по возрасту работу, если нет рядом старших, словом, как могли – помогали фронту, стране – хлебом и продуктами животноводства. Не только воевавшие ковали Победу на фронте.
Победа без тыла была бы невозможна. Фундамент её закладывался в тылу с неимоверными трудностями: голодом, холодом, невзгодами, лишениями, горем, слёзами, не по возрасту тяжёлым физическим трудом для детишек.
Натерпелись мы в войну вдоволь, гнули спину, заработали болезни, многие не дожили до полста лет и до пенсии. Война лишила нас детства, а многих и любимых, дорогих отцов, оставшись сиротами, без ласки, заботы, помощи и внимания.
Отец не хотел умирать, он любил и жизнь, и нас
Мой отец, Баяндин Андрей Минеевич, 1903 г. р., бригадир, ушёл на фронт в сентябре 1941 года, 17 декабря его ранило на Калининском фронте, защищая Москву. Мужики из нашей деревни, воевавшие с ним вместе Харины — Прокопий Максимович и Иван Степанович, прибывшие домой калеками, израненными, контуженными, но хоть живыми, рассказывали, что Андрея, как ранило, мы его положили на сани и отправили в тыл. Попал он в Иваново, в госпиталь, подлечили, как писал нам он из госпиталя, вытащили из паха осколок, величиной с палец, кость не задело, зашили, малость зажило и в конце января 1942 года снова на фронт, где он и погиб. Было ему всего лишь 38 лет! Были у него мечты, надежды, вернуться домой, как он писал в письмах с фронта. Он любил жизнь, любил всех нас, особенно меня, единственного сына, называя меня дорогим и по имени — отчеству, интересовался, играю ли я на детской гармошке, подаренной мне перед войной. Он не хотел умирать. Но такова судьба.
Мама нашла силы и выдюжила
Наша мама, Пелагея Васильевна, выполняла в колхозе разную работу. Зимой в пургу, метель, мороз часто возила на лошади зерно в мешках для фронта, для государства на станцию Менделеево. На одну поездку уходила целая неделя. Приезжает домой голодная, замёрзшая, усталая и через пару дней с обозом в несколько лошадей снова в путь – дорогу дальнюю. И так всю войну! Вот так доставалось нашим мамам в ту военную пору!
Помню, как ночами после тяжёлого трудового дня, усталая, измотанная, наша мама сильно плакала от тяжкой жизни, тяжкой доли и забот с причитаниями, плакала по погибшему мужу, отцу своих кровинушек.
Иногда её ещё обижали и местные «князьки» в лице бригадира и конюха, из числа пришедших с фронта, которые рапоряжались тягловой силой — лошадьми: то дрова зимой привезти, то сено для домашнего скота. Обычно зимой собирались в избушке конного двора и там было распределение работ и коней, кому-куда. Бывало, то сено, то дрова на исходе, и если маме не дадут лошади по какому -либо поводу, а иногда и назло, она приходит домой обиженная, злая, навзрыд плачет горькими слезами, причитая: «Почему я такая злочастная, почему меня оставил одну, почему издеваются надо мной». И некому было заступиться за нас, некому защитить! Бывало, вслед и мы заплачем, маму жалко и обидно за всё. Рёв на весь дом. Жуткая картина! Иногда ещё и голодные. Нас надо ещё всех одеть, обуть, подшить, зашить, заштопать, накормить, помыть в бане, подлечить, если к тому же ещё заболеем. Медпунктов не было, да и до города далеко. Благо, хоть дед был, он нам лапти плёл и кое -какую домашнюю работу выполнял вместе с нами: уход за скотом, пилить, колоть дрова, топить печи, принести воды из колодца, летом работа в огороде, заготовка сена скоту. Сколько пришлось пережить нашей маме за всю свою жизнь! До сих пор храню в своей памяти всю эту страшную, жуткую картину той тяжелейшей военной поры. Ох, сколько всего пережили мы все! Но она, наша мама не пала духом, выжила, выдюжила, выдержала неимоверными силами, терпением, как могла, и всех нас с дедом вырастила, поставила на ноги, всех нас выучила, старалась, чтобы нам в жизни было как можно легче, чем ей, что досталась такая жизнь, дала правильное направление в нашей жизни. Была строгая, требовательная, чтобы была дисциплина, чистота и порядок в доме, старалась, чтоб мы были настоящими людьми: честными, добрыми, исполнительными, послушными, трудолюбивыми, добросовестно относились к порученному делу.
Война и Победа. Кому-то радость, гордость, кому-то слёзы и горе на годы, десятилетия, на всю оставшуюся жизнь без помощи и внимания. Нас в семье осталось шестеро: мама, дед по отцу за 70, три сестры и я, последний. Мне ко дню Победы шёл десятый годик, и я трудился в колхозе до ухода в армию. А после стал педагогом, самая старшая сестра Зоя тоже педагог, проработала в школе 45 лет.
Дети войны явились основой послевоенного общества
Да, нам, детям погибших воинов, очень обидно под старость, что мы обделены государством вниманием и заботой, тогда как ветераны войны, кто остались живы, вернулись домой в свои семьи, были обласканы и обеспечены на всю оставшуюся их жизнь всем, что доставалось их детям и даже внукам. Мы, полуголодные, истощённые и нищие, сироты на всю оставшуюся жизнь, помогавшие фронту, стране, сегодня мы вправе требовать назвать нас «Участниками Великой Отечественной».
Наше поколение явилось основой послевоенного общества, на плечи которых снова навалилась куча забот, дел и проблем в послевоенные трудные годы по восстановлению страны из пепла и разрухи, трудились в поте лица, поднимая экономику и мощь страны, крепили обороноспособность, служили по 4-5 лет в рядах Советской Армии, строили новые города, электростанции, шахты, заводы и фабрики, осваивали целину, Сибирь и Дальний Восток.
Государство должно и обязано назвать нас такими и установить законом добавки к нашей мизерной пенсии! Для нас не должно быть понятия «Мы – никто и мы никому не нужны!» Нас и так осталось мало, кто трудился в военные годы в тылу на полях и на лугах с 7-8 лет, помогая фронту бить фашистского зверя, вторгшегося на советскую землю.
Н.А.Баяндин, ветеран педагогического труда, сирота ВОВ,
Патриот Пермского края.